В какой-то момент разрастание трещин прекратилось также внезапно, как и началось. Блиндаж внутри оказался таким, словно был выкопан в твердом сухом грунте. Стены и пол по твердости напоминали собой камни. Ни единого намека на влагу не осталось, все исчезло.

— Кхе, кхе, кхе, — вдруг раздался сухой, хриплый кашель. Боец, что спал в самом углу, наконец проснулся. С хрустом потянулся, распрямляя ноги и руки. — Вот это я и вздремнул! Мать-то вашу, а это еще что такое?

У Якова тут же округлились глаза, сделавшись размером с натуральный дореволюционный пятак. Словно ребенок в чужом доме, он удивленно вертел головой по сторонам. Ничего толком не узнавал.

Стараясь лишний раз не шевелиться, мужчина подтянул к себе автомат. Вдруг, все это дело рук врага. Он ведь под самым его боком расположился.

— Что это еще за сушь великая? На улице дождь, как из ведра хлещет, а тут все сухо! — не веря своим глазам, он провел пальцем по земле рядом с ногой. Действительно, сухо. Даже пыль появилась. — Откуда?

Не зная, что и думать, Яков начал осматривать блиндаж. Могло ведь случится так, что вчера с устатку он что-то пропустил. А, значит, сейчас это нужно было найти.

— Трещины просто огромные, — бормотал он, ползая на коленях по земле. — Их вчера точно не было. Такое я бы не пропустил. Смотри-ка, листочек! Совсем кроха.

Его взгляд в одной из трещин наткнулся на небольшой зеленый листочек, стебель от которого уходил в самую глубину.

— Как же я тебя вчера не затоптал-то? Странно. Подожди-ка, я тут же посадил…

И тут до него доходит, что это такое. Он же вчера здесь то самое семечко сажал! Именно в это место, откуда сейчас выглядывал крохотный зеленый росток!

— Точно здесь сюда закопал.

Наклонившись к самой земле, Яков с каким-то благоговением рассматривал растение. По всему выходило, что оно за несколько часов ночи смогло вырасти из крохотного серого семечка до небольшого росточка. А что будет дальше? Так же расти станет? Или может еще быстрее?

Словно отвечая на его невысказанные вслух вопросы, росток дернулся и выпустил еще один листочек. Теперь было уже два листочка. Причем цвет у них был совсем не зеленый, как сначала он решил. Сейчас он скорее напоминал сероватый с серебристым отливом.

— Мелорн, значит… Это о тебе столько всего учитель рассказывал? Что, малыш, поможешь нам?

Чувствуя очень странное чувство, сродни отцовскому восторгу перед новорожденным малышом, мужчина осторожно коснулся пальцем крохотного листочка.

— Ух ты! Горячо.

Кончик пальца, словно чем-то обожгло. Бывало, прикуриваешь спичкой, а она до самых пальцем прогорает. Вот примерно так его и кольнуло.

— Касаешься…

Но от второго касания боли уже не было. Напротив, его накрыло странной свежестью, словно в речке искупался или только-только из душа вышел. Напрочь, всю усталость вымыло из тела. Казалось, и не было за спиной этого тяжелого многодневного похода в тылу врага, изматывающих пешеходных переходов по грязи и ночных морозов. Даже в ноге ломать перестало, хотя еще вчера едва мог на нее наступать.

— Твоих рук дело? Точно твоих.

Значит, учитель говорил истинную правду. Мелорн способен творить удивительные вещи, и исцеление лишь одно из них.

— Малыш, может тебя подкормить?

Без единой капли сомнения, Яков вытянул над росточком руку и резанул по ней финкой. Как и вчера, несколько капель крови упали вниз, окрасив листочки в бурый цвет.

— Стань началом всего живого, — как и тогда, ритуальная фраза вырвалась у него сама собой. Чуть помолчав, он уже от себя добавил. — Набирайся сил, малыш.

Долго он еще сидел рядом, внимательно наблюдая за крошечным росточком. Не шевелился, не говорил, а просто смотрел. Ничего не замечал вокруг, словно все исчезло: ни ветер, ни промозглую сырость, ни нарастающий голод. Все это перестало для него иметь хоть какое-то значение.

Глава 27

Небольшой отряд, состоящий из легкого бронеавтомобиля и двух грузовиков с пехотой, медленно ехал по лесной дороге. На камуфлированных бортах, густо покрытых липкой весенней грязью, едва различались немецкие кресты и эмблема 252 пехотной дивизии вермахта.

— Чертова грязь! Чертовы дороги! Проклятая страна! Как же я устал от всего этого, — недовольно ворчал лейтенант Мессер, командир одного из охранных отрядов, патрулировавших эти окрестности. — Мы уже по уши в грязи! Когда же она только закончится…

Грузовик, в котором он ехал, снова сполз в колею, где благополучно и застрял. Натужено ревел двигатель, заставляя со свистом проворачиваться колеса. Комья грязи взлетали к небу и тут же с противным чавканье падали на капот, лобовое стекло. Похоже, опять нужно было спешиваться и толкать машину.

— Стой! — лейтенант со вздохом стукнул, рядом сидевшего водителя по плечу, и открыл дверь. — Капрал! Выгружаемся!

И сам тоже спрыгнул на землю. Долгое сидение в кабине, как и все остальное, его уже раздражало так, что тошнота к горлу подступала. Иногда хотелось вытащить из кобуры пистолет и пустить себе пулю в лоб.

— Чертова грязь, чертова страна… Хочу назад во Францию… — с ненавистью забормотал Мессер, сходя с дороги в лес. Найдя поваленное дерево, он опустился на него. Самое время было достать заветную фляжку с коньяком и сделать пару глотков. Может это поможет хоть немного отвлечься. — О! Неплохо…

За первым глотком последовал второй, чуть более продолжительный. Благородный напиток его немного взбодрил, заставив смотреть на окружающий мир немного другими глазами. Мессер даже решил чуть прогуляться по дороге, пока его подчиненные пытались вытащить грузовик.

Но сделав с десяток шагов, он уперся в невысокую поросль орешника. Тонкие стебли с набухшими почками тянулись прямо с дороги, кое-где образуя настоящую стену.

— Хм, какие заросли… Неделю назад же здесь проезжали. Была дорога, как дорога, — лейтенант недоуменно огляделся по сторонам, только сейчас заметив, как близко деревья подступили к дороге. Чуть дальше пара дубов росла так близко, что дорога опасно сужалась. Грузовик мог и не пройти. — Что это еще за чертовщина?

Он снова огляделся, пытаясь понять, что происходит. Может водитель ошибся и свернул не туда. Они ведь проезжали несколько ответвлений от основной дороги. Вполне могли и заблудиться. Леса здесь такие, что все могло случиться.

— Курт! — не оборачиваясь позвал водителя. И пока тот бежал, пытался разобраться в карте. — Чертов олух, ты куда нас завел? Опять вчера шнапса надрался⁈ Посмотри вокруг⁈ Где дорога?

Водитель, пухлый рябой парень, недоуменно хлопал глазами и еще сильнее тянулся перед офицером. Видно, до него не сразу смысл вопроса дошел. Непонимающим взглядом, он смотрел то на самого командира, то на карту в его руках.

— Где дорога, идиот? — уже крикнул Мессер, пиная поросль молодого орешника. Успокаивающий эффект алкоголя уже закончился, и он вновь испытывал дикое раздражение. — Ты же нас в самую чащу везешь? Разуй глаза!

Тот попытался было оправдаться, но него вновь наорали.

— Где она, я тебя спрашиваю? — кожаный планшет с картой хлестко попал по щеке солдата. Того аж с сторону мотнуло. Вполне мог и с ног свалиться, если бы не был готов. — Видишь? Здесь деревья, там деревья, везде деревья! Дальше, вообще, не проехать. Тут же пару лет уже никто не ездил! Какого черта ты выбрал именно эту дорогу⁈

Разозлившийся лейтенант схватил за шкирку водителя и начал его головой тыкать в разные стороны, показывая подступающий к дороге лес. В конце концов, придя в ярость, вообще, бросил солдата в грязь.

— Ахтунг! Поворачиваем обратно! Едем до первого перекрестка! — Мессер развернулся к грузовику, который наконец-то вытолкали из исполинской ямы. Подходя ближе, махнул солдатам грузиться в кузов. — Быстро! Быстро! Через два часа мы уже должны быть в лагере… Черт, откуда тут вода? Быстрее, скоро здесь будет настоящее болото!

… Но в лагере отряд лейтенанта Отто Мессера не появился в лагере ни через два, ни через три часа. Через сутки с момента последнего сеанса радиосвязи командование дивизии направило на поиске целую моторизованную роту, усиленную двумя бронеавтомобилями и одной танкеткой. С воздуха район патрулировало два разведывательных FW 189, широко известных у советских бойцов под характерным именем «рама». Летчики буквально по верхушкам деревьев «ходили» в надежде обнаружить хоть какие-то следы потерявшихся солдат.